Люгер - Страница 69

А меня будто мешком цемента оглоушили.

— Как три месяца? — переспросил, даже подаваясь вперед, в голове же сотни мыслей. Конвоир подобрался, видимо не понравились мои излишне резкие движения.

— Не знаю как, я не знахарь. Но, порой, и они ошибаются, только в твоем случае это скорее фантастика, Кварц — профи. Настоящий. Поэтому для тебя удачный исход маловероятен. Думай, короче… Тут я тебе не советчик. Надеялся, хоть здесь обойдется, но эта, сука, — кивнул тот в сторону невозмутимого судьи, который сейчас внимательно смотрел на зал, судя по всему, вычленяя злостных нарушителей спокойствия местной Фемиды, — Отомстил, он по мне удар нанес. Но ты не думай, я ему тоже принесу букет из роз!

Так сказал, как будто мне было сейчас дело до их разборок, между жерновов которых я и попал.

— Все так плохо?

Тот криво усмехнулся.

— Плохо? Да, если есть в Стиксе место хуже, чем этот Форпост, то оно в самом Пекле. Сердце Дьявола — там средоточие всего и вся дерьма. Выживает в первый месяц тридцать процентов из осужденных, во второй от этих остается еще меньше. Со статистикой туго, больше месяца там — такое наказание редко дают. Вот и считай. Хотя даже за месяц из выживыших часть просто сходит с ума. Психика не выдерживает. Жаль, что нормально помочь не смогли. Не держи на нас зла, короче. Сделали все, что могли.

Протянул ладонь.

— Да, нормально все, спасибо — ответил я, пожимая ее двумя руками из-за браслетов.

Сам же так и эдак прокручивая новую информацию. Как, как искать чертов клад Цемента, находясь в заключении? Еще и в таком месте? Бежать? А куда? И как?

Поймал на себе взгляд Хельги. Девушка улыбалась довольно, будто ей только что подарили новенький «Порш». Хотя я поценнее буду. Поймала мой взгляд и озорно подмигнула. Я ответил тем же. Она заливисто рассмеялась…

У меня же злости столько, мог бы, прямо сейчас убил.

* * *

Не зря в народе говорили — «жрать на ночь вредно». Сейчас, в который раз за последние пару дней, я вспоминал эту истину. Не поддался бы тогда на позывы желудка и не пошел в злосчастное кафе, то не получал бы в настоящий момент оружие…

Старый добрый клевец, кто-то называл его «клювом», радовал глаз до белизны отполированной рукоятью. Надежный и проверенный девайс, а где предыдущие владельцы — лучше было не думать. Чуть изогнутый подернутый ржавчиной стальной трехгранный шип выпил немало крови, а небольшой молоток на обухе проломил черепов. В общем, дерьмо, как его не называй, и не героизируй, дерьмом и оставалось. По сравнению с цементовским, изъятым у меня, будто получил ушастый «Запорожец» вместо «Мерседеса».

Еще выдали средних размеров туристический китайский нож. Дешевый, дрянной и блестящий, как шалава на деревенской дискотеке. Рукоять неудобная, слишком тяжелая, если только по черепу кого-нибудь двинуть. Хорошо так приложиться, желательно вон тому, юркому и хитромордому товарищу по несчастью, который мне не понравился сразу, как только его увидел. Выполнять какие-то другие, предназначенные для данного инструмента работы, например, резать, строгать или снимать шкуру — занятие из затруднительных, уже на пятой минуте начнешь вспоминать малый боцманский загиб, а на десятой подберешься и к большому. Представленный образец холодного оружия лучше всего держать на полке и доставать только тогда, когда потребуется в очередной раз удивиться обществу эры потребления, которое производило и покупало совершенно ненужную ерунду. Облезшие ножны из кожзаменителя уже в трещинах и потертостях дополняли и делали завершенной картину.

Армейская, еще, наверное, с советских времен, фляжка. Полутора литровая пластиковая бутылка с живцом «Княжеским». Солдатский вещмешок, тот самый сидор, который даже в ВС РФ сегодня можно найти лишь на музейных полках. Хотя части разные, до некоторых и не дошли, скорее всего, инновационные решения. Пластиковый брикет с ИРП, глядя на который пришлось сглотнуть слюну. Жрать — вредно!

Но больше всего удивлял и пугал противогаз. Обычный себе старый, добрый, знакомый по урокам НВП ГП-5 в небольшой брезентовой сумке. А на поверку смотришь на него, и чувства, как у детей, после кинговского «Оно», увидевших на улице клоуна. Устройство и предназначение «фильтрующего средства индивидуальной защиты органов дыхания, глаз и кожи лица человека» было переосмыслено и углубленно в училище. Затем забыто, но вот сегодня прошлое нашло меня и врезало под дых специфической резиновой вонью, вместе с которой пробудились и воспоминания, слегка холодящие затылок будущими перспективами. Это куда нас собрались забрасывать? Какое-то опасное химическое производство? Радиация? Куда взгляд ни кинь, всюду клин.

Выложив все богатство передо мной, кладовщик с угрюмым выражением на усатой, будто у моржа, роже, протянул лист формата A4 и шариковую ручку. Молча, заскорузлым пальцем, с пожелтевшим от никотина ногтем, ткнул в графу «получил». Просмотрев список понял, что вручено мне все строго, как там и указывалось. Отсутствие каких-либо прочерков и пробелов под отпечатанным текстом делало невозможным приписки еще какого-либо имущества. Странно, а посмотришь, на стоящего на выдаче мужика, и сомнения закрадывались, что ему можно доверять материальные ценности, хотя… Он на золотой жиле сидел, а тут, что можно было взять с преступников, вставших на путь отдачи долгов обществу? Ни-че-го. Вот он и не брал.

Путь от камеры предварительного содержания в Остроге и до Форпоста под номером двадцать два, я проделал, будучи скованным по рукам и ногам, с пакетом на голове, который позволял дышать, но не видеть окружающее пространство. Сняли его около часа назад, в огромном ангаре. До этого часов пять мы тащились, если судить по звуку двигателя, на Урале, в сопровождении другой техники. Все ориентировочно и приблизительно. Когда просто сидишь запертый, не видя, куда тебя везут, быстро начинаешь путаться, где и куда свернули, а уж когда больно стискивают руки и ноги стальные браслеты, ты не можешь повернуться нормально, то уже через пятнадцать минут с трудом ориентируешься в пространстве.