И сейчас рванул из ножен кинжал, прямо снизу начиная длинный рез наискосок от поясницы до плеча. Кварц даже успел повернуть голову, не понимая, что он уже мертв. Ресовский боевой нож не подвел и в этот раз. Там где слабая пуля из ПММ или сильная двенадцатого калибра только насмешила рейдера, почти тридцать сантиметров не знаю или стали с заточкой в одну молекулу или еще чего, но сделали свое дело на пять с плюсом.
Страшное оружие. Я не прилагал никаких усилий, а прочнейшая броня была вскрыта, как скорлупа, которой не хватало кальция. Прежде чем меня окатило кровью, успел еще несколько раз хаотично провести ножом, где смог дотянуться и главное до шеи, которую со спины прикрывали мощные пластины и шлем.
Звон в ушах, воняло не сгоревшим порохом, а чем-то едким и химическим. А кваз разваливался на глазах на части. Я же, не зная насколько он может регенерировать, кромсал и кромсал. Отскочил чуть в сторону, одновременно переводя взгляд на Гранита. Тому контроль не требовался, потому что часть тела, «в просторечии именуемая головой» отсутствовала напрочь. Только из обрубка шеи продолжала толчками выплескиваться кровь. Это сердце, лишившись управляющего органа, все же пыталось выжить, гнало и гнало кровь. Но… Бестолку. И это меня устраивало!
Вот здесь настиг откат от нервного напряжения, даже чуть потряхивать начало, а еще бессилие. Будто пробежал километров двадцать, выложившись до предела. Ни мыслей, ни чувств, а лишь одно безразличие. Но, как бороться с этим чувством, я знал, глотков пять живца — мерзкого пойла, нашего народного топлива, без которого иммунные вымрут напрочь.
Взглянул на небо. Не только вечерело, но и ветер нес с севера на юг, тяжелые темные тучи, с клубящимися краями. Там, где-то далеко на востоке шел очищающий дождь, в облаках мелькали извилистые тела молний, слышались отдаленные, похожие на канонаду, раскаты грома, а еще чем-то воняло. Чем-то донельзя знакомым. Чуть щипало язык… Кисляк! Чертов кисляк попер!
Рванул с места к трупу Гранита, поскользнувшись на крови, я чуть не упал. Черт бы с ними со всеми трофеями, здесь, если поискать, то где-то и их автомобили поблизости, не пешком же пришли. Успел только прихватить автомат вместе с РПСкой бывшего командира, чувствуя, как само отведенное мне время почти заканчивается, прыгнул за руль внедорожника.
Рыкнул двигатель, мощный джип легко преодолел бордюр, лениво ускорился унося меня прочь. Я же давил газ, зная, должен, должен успеть. Тут до границы кластера меньше километра. На душе же муторно. Крепло и росло чувство, что все только начинается… Претило от подлости и коварства «верных боевых товарищей», которым я спас жизнь. Мир другой, а движущие силы почти идентичные — девки, дети, деньги.
А Стикс — это теперь мой дом, моя земля, мое все, как тот Пушкин! И другого мира уже не будет, как и другой жизни. И дороги назад тоже нет. А, значит, педаль до упора в пол и вперед, только вперед! И да рассудят нас Боги, если таковые здесь есть…
8.07.2017 — 15.11.2017
Понять (жарг.).
Гг имеет ввиду поговорки, имеющее отношение к уголовной субкультуре, про людей отказывающихся воспринимать адекватно объективную реальность: «броня — сорок восемь табуреток и все ножками вперед», «броня — сорок пачек маргарина» (жарг).