Люгер - Страница 23

Тварь же давила с силой гидравлического пресса. Неумолимо преодолевая мое сопротивление. Мозг лихорадочно просчитывал варианты. Отпусти любую из рук и мне хана, а не отпущу — не добраться до оружия. Но с руками я всего лишь отсрочиваю неизбежное. Мля!

Вот сто процентов, на роже кусача сейчас была ухмылка, злобная, торжествующая. И глаза, пусть и чуждые, но умные глаза, в которых был виден интеллект, точнее, его проблески. А у меня взгляд зараженного не вызвал ни обычной оторопи, ни дрожи, только давить, отжимать это дерьмо от себя дальше!

А сука издевалась! Она же могла в любой момент поставить точку в нашем противостоянии, лапой с когтями вжик. И все. Адьес амигос!

Ага, может!

Хер бы тебе, может она!

На месте верхних конечностей, не хочется даже называть эти млятские щупальца руками, проводя пусть и аналогию, но аналогию с человеком, хорошим или плохим парнем, но не таким уродом, как эта тварь! Вместо конечности, сейчас был всего лишь короткий обрубок, по самое плечо, из которого обильно текла кровь, и какая-то непонятная толи слизь, толи сукровица. Кто это его достал? Вторая же странно подогнута, будто изломанна.

Ну же сука!

И мне что с того, что у него нет рук? Или они повреждены, он меня в любом случае сильнее на порядок! Еще чуть-чуть и додавит, тварь! Сил не оставалось. Мышцы уже от боли стонали, говорили, все, хозяин, мы больше не можем!

Телепортируйся!

Телепорт!

Хер бы в рот, а не телепорт!

Не работает!

Мразь, какая же мразь!

Нуууу! Сукааа!

Понимая, что проигрываю, дурея и зверея от этого дыхания приближающейся смерти, я в невероятном усилии, подался головой вперед и впился зубами в незащищенную пластинами, небольшую область на горле твари, где оно соединялось с подбородком. Сжал челюсти так — вмиг заболели, а клыки хрустнули, и рот сразу наполнился чем-то горячим и жидким!

Чем-то? Кровью, мать его так, кровью этой паскуды!

Изо всех сил рванул шеей до хруста позвонков, совсем как недавно Хек, выдирая кусок зараженной плоти, и вновь впился. Грыз и грыз!

— Уррррг! Уррррг! — взревела над ухом уже обеспокоенно кусач.

И усилил нажим. Видимо понял, что время шуток закончилось.

Грохнуло где-то над головой. Башка зараженного сильно дернулась в руках, а меня мощный рывок поставил на колени.

Затравленно обернулся.

Мгновенное облегчение. — Третьяк!

В голове же твари сейчас красовалось, именно красовалось, здоровое такое отверстие. Палец можно затолкать при желании. Оттуда сочилась бурая жижа. Я осклабился довольно, и, наверное, безумно.

Крестный в руках сжимал уже виденный мной барабанный дробовик. Это все отметил как-то мельком, в голове звенело, я потряс ей. Постучал по каске.

— Люгер, Люгер, твою мать, — заорал на ухо крестный, вторым рывка поставил меня на ноги, — Ты пожрать решил?! Бери автомат, стреляй!

Я слышал слова, но смысл до меня не доходил. А в ушах гулкие удары пульса, неясный звон, и по периферии зрения радужные почти голографические иероглифы.

— Люгер! Твою мать! — и резко, вскинув дробовик, выстрелил почти у меня над ухом. Только, млядь, этого этого не хватало! Почти оглох на одно ухо. Звон!

Мудило!

Автомат?

Хана автомату!

Бросился бегом к телу Каспера, запинаясь обо всякий хлам и заплетаясь в ногах, будто пьяный. Поскользнулся на сгустке крови, свалился, и спину вновь обожгло такой болью — завыл, а из глаз брызнули слезы. Вскочил, хватая автомат одной рукой. Вырвал из залитого кровью подсумка два магазина. Перезарядился. Обернулся.

Бардак лежал кверху колесами. С противоположной стороны от меня, возвышалась туша трехметрового элитника, которому отчего-то не понравился еще и «Тигр». Долбанул по нему мощными лапищами так, что тот со звуком сминаемого металла и каким-то железным скрипом, оторвался от земли, но всего сантиметров на пятнадцать, покатился, врезался в «Тайфун», последний, едва удержался на колесах, а в бронированной стали появилась заметная вмятина.

Дальше же было мать его так — явление. Нет не так. Явление! «Явление» с большой буквы, с больших букв.

Иссиня-черный дым стелился по асфальту, что-то там горело, отсюда было не видно, и вот из этой завесы неспешно, даже с некой ленцой, вышагнул Гранит. Его руки были пусты, автомат висел на груди стволом вниз. Командир, с каким-то хищным оскалом пошел прямо на жемчужника. И вышагивал так, будто в долбанном голливудском боевике, но мать его так, я успел оценить красоту момента.

Черный дым будто плащ за плечами. Гранит не торопясь, будто так и надо, приближался к обомлевшей от такой наглости элите, которая даже пасть приоткрыла. Глаза-блюдца — выпученные, изумленные. Вот в них промелькнула какое-то охреневание что ли… Взгляд же командира внушал, если не сказать больше, да он пугал, мать его так, пугал до усрачки!.. Если до этого меня от ужаса проняло от вида измененного льва. Сейчас не меньше! Глаза, настоящий их цвет я не помнил, но сейчас они горели зеленым огнем, и от них, будто исходила такого же цвета дымка.

На мгновение, казалось, повисла оглушающая тишина.

Элитник продолжал пялится.

Гранит же, дойдя, до него, как-то небрежно похлопал по когтистой лапе. Миг, и из одной из самых смертоносных тварей Улья, находящейся почти на вершине пищевой цепочки, будто батарейку вынули. Ни стона, ни полстона. Молча осел, как мешок с чем-то сыпучим.

Резкий рывок за плечо вывел меня из оцепенения.

— Беееежим! — заорал во всю глотку Третьяк, таща меня прочь куда-то, а со стороны командира прилетел такой ответный рев, рев яростный, рев голодного зверя, что поневоле, я бросился бегом за крестным, дыша ему в спину. Тот же, как-то ловко закатился под «Тайфун», успел и мне махнуть рукой, забрался вслед за ним.